Постоянные клиенты - довольно важная составляющая работы хастлера. С ними можно обменяться телефонами, они время от времени вызывают к себе домой или в гостиницу. Им это удобно, мы от этого тоже только выигрываем.
Поэтому отрабатывая свои деньги, я всегда старался доставить клиенту удовольствие, а не просто пролежать бревном. Все мои моральные терзания уже закончились, со своей ролью я полностью смирился, и даже был вполне доволен жизнью. Тяжелые ночи, после которых порой хотелось бросить все это к черту, довольно легко забывались с помощью разнообразных наркотиков, названий которых я уже и не вспомню... да я и далеко не всегда знал, что принимаю.
читать дальшеКевин Ричардсон был одним из моих постоянных клиентов. Однажды он приехал к нам на улицу уже под утро, вышел из машины и какое-то время неуверенно бродил, рассматривая нас, расположившихся на подоконниках, ступеньках подъездов, на скамейке автобусной остановки. Он осторожно выбирал того, кто ему подойдет и, наконец, остановился напротив меня. Он предложил поехать с ним, мы договорились об оплате и сели в машину. Там он спросил, как меня зовут, на что я ответил дежурное “А как тебе нравится?”. Вот если честно, большинство на это хмурятся или усмехаются и просят назвать настоящее имя. Многие ребята придумывают красивые псевдонимы, вот например, моего приятеля, представлявшегося Маркусом, на самом деле звали просто Марк. Этот клиент улыбнулся и ответил “Сэмми”.
Мы приехали к нему домой, он сказал мне пойти в комнату и переодеться, а сам пошел на кухню. Я уже приготовился к худшему: коже или женской одежде или еще чему-то такому и хотел было сказать, что на такое мы не договаривались, и стоит это дороже. Однако меня ждали обычные потрепанные джинсы и простая футболка. И то и другое явно ношеное.
Я переоделся, и не успел выйти из комнаты, как услышал его крик: “Сэмми, где тебя носит?!” Пока я переодевался он успел выпить на кухне, как потом оказалось - для храбрости.
Он стал отчитывать за какие-то плохие оценки, за драку в школе, за хамство матери. Разорался, чуть не ударил... Я стоял испуганный и растерянный. Потом он вдруг смягчился, стал говорить, что хочет мне только добра, что переживает за меня, боится. Обнял, начал гладить, ласкать, трогать. Говорил, что любит... только не меня, а этого своего Сэмми... любит так сильно, как я (то есть он) и не представляю!
Он занимался сексом со мной очень нежно, осторожно, старался сделать приятно, доставить удовольствие. А мне было противно, потому что на моем месте он представлял своего сына.
Когда все закончилось, мне хотелось уйти и забыть о нем, но он сказал, что хотел бы увидеть меня еще и взял мой номер.
Потом я еще не раз с ним спал, и успел довольно хорошо узнать его как человека. Он развелся с женой, та полюбила другого, и их сын, семнадцатилетний Сэм, остался жить с матерью. Он виделся с сыном, но недавно стал испытывать к нему совсем не отцовские чувства, долго переживал из-за этого, и вот наконец нашел хоть какое-то решение своей проблеме.
Когда я узнал все это, мне стало гораздо легче с ним общаться: во-первых, Сэмми был не таким уж маленьким, как я сначала подумал, а во-вторых, я видел, что он мучается из-за своих чувств к собственному сыну. Я даже начал сочувствовать ему. Кроме того, проводя ночь с ним, я не доставлял удовольствие, а получал его, так что я даже стал подыгрывать ему.